Арлекины

Арлекины

«Арлекинами называют гончих собак, у которых при мраморном и непременно светло-сером или мраморно-пегом цвете шерсти еще находятся на глазах белые пятна, вследствие чего один или оба глаза делаются пестрыми или глаза сплошь (также один или оба) бывают совершенно белыми; поэтому у арлекинов никогда нельзя определить цвет их глаз, так как радужная оболочка бывает покрыта, вся или местами, как бы бельмами (голубовато-белыми пятнами). Порода этих гончих, по уверению старинных охотников, появилась у нас в России со времени персидской кампании. Арлекины были всегда достаточно хорошими стайными гонцами по всякому зверю. При этом арлекины-гончие были собаками очень злобными, голосистыми и достаточно привязчивыми к зверю, но никогда они не были собаками очень паратыми, несмотря на всю их борзоватость по виду. Вообще эта порода гончих собак как редкость по цвету их шерсти держалась у некоторых псовых охотников в России очень недолго, приблизительно до сороковых годов, а затем она уже начала гаснуть... Причина того, что арлекины не удержались в том же количестве (так как в прежнее время арлекинов было достаточно много) до сего времени, я полагаю, была та, что в породе этих гончих, кроме оригинальной их масти, ничего особенного не было...». (86) Это определение оригинальной породы (?) русских гончих, сделанное Губиным, в общем верно, но следует заметить, что она появилась в России ранее персидской кампании, так как об «арликанах» упоминает еще Левшин в своей «Книге для охотников», (87) и что чистокровные арликаны существовали до шестидесятых годов. Кишенский говорит, что «известно... из изустных преданий и рассказов, что впервые арлекины появились в юго-западном углу России, то есть в Малороссии, и оттуда распространились в Средней России, но когда сие произошло, даже приблизительно неизвестно, и все предания об этом упорно умалчивают. Известно, однако, что наиболее встречалось стай арлекинов в русских псовых охотах в конце прошлого (?) и начале настоящего столетия, когда у среднерусских псовых охотников арлекины были в большой моде, но тем не менее чистокровные арлекины всегда составляли редкость». (88) Но прежде чем делать предположение о происхождении арлекинов и приступить к оценке их как породы, приведем подробное и, надо полагать, верное описание этих гончих, приводимое Губиным. «По виду арлекины среднего роста, очень сухи, подрывисты, ребристы и высоконоги, но вообще тонки костью и при этом, обладая на нижней стороне гона и на гачах тонкою пушистою шерстью (как бы вниз висящею вроде привеси), казались на вид необыкновенно борзоватыми. Кроме того, вид их был всегда серьезный и понурый, хотя на самом деле они были собаками очень досужими, привязчивыми и в гоньбе верными. Голова узкая, короткочутоватая и очень сухая. Чутье ровное, коротковатое, немного вздернутое на конце и достаточно развитое. Глаза средней величины, скорее малы, чем велики, и притом непременно пестрые, с голубовато-белыми пятнами или сплошь белые; и кроме того, нередко разные, т. е., например, один глаз пестрый, а другой белый или один глаз менее пестрый, а другой более; и наконец, и так бывает: один глаз большой, а другой маленький или один глаз с черными веками, а другой подопрелый, как у некоторых борзых с подопрелыми глазами. Уши очень тонкие, небольшие (не более уха прямогонных русских гончих), так же суженные на концах, но так как они поставлены очень низко, то кажутся ушами более длинными и как бы слегка завернутыми в трубку, но, повторяю, завернутыми очень мало. В возбужденном состоянии арлекины поворачивают уши (настораживают) на хрящах к переду (как сеттер на стойке). Ребра очень низкие, ниже локотков и бочковатые. Спина прямая, короткая и без всякой напружины, скорее как бы слегка провислая; зад и грудь средней ширины; мочи слабоватые; портки полные, хорошо развитые, и все тело вообще крепкое, упругое. Ноги сухие, прочные, с правильной, круглой, в комке, лапой; постанов ног правильный; задних прибылых пальцев никогда не бывает; вообще арлекины на ногах высоки, но не сохастоваты, очень подрывисты и стоять должны на коготках. Гон прямой, круто серповидный, не длинный, вроде гона костромских гончих, с тою только разницею, что арлекины носят гон еще круче, чем костромские. Шерсть очень короткая, как у пойнтеров, но только грубее; притом очень равномерно распределена по всему корпусу собаки, за исключением головы, ушей и ног, на которых шерсть еще короче и атласисто-гладкая, да за исключением шерсти на гачах и на нижней стороне гона, где тонкая пушистая шерсть, удлиняясь в средине гона до вершковой длины, обозначает как бы привесь у борзых или перо у английского сеттера; но, повторяю, как бы обозначает, так как на самом деле пушистая шерсть на гону и на гачах вовсе не представляет у арлекинов ни привеси, ни уборной псовины борзых собак. При возбужденном состоянии у арлекинов приподнимается и щетинится шерсть во всю ширину спины и шеи так, что когда арлекин ощетинится, то можно видеть сквозь шерсть тело собаки. Цвет шерсти у арлекинов всегда мраморный или мраморно-пегий. Примечание. Чистокровные гончие арлекины обязательно должны совмещать «мраморный цвет шерсти и белые пятна на глазных яблоках». В противном случае это будут уже не настоящие арлекины, а собаки мешаные, тем более что мраморные гончие собаки (без пятен на глазах) очень часто могут встречаться и в других породах гончих собак, а в особенности у серо-пегих гончих. Рост средний. Характер скоросый, серьезный, упрямый и понурый; к зверю очень злобны и привязчивы в гоньбе, имея при этом большую склонность гонять даже по коровам и свиньям, и отучить от этого арлекинов представляет для доезжачего труд немалый, но всегда возможный при условии, если гончие еще не облакомились мясом домашней скотины. Полаз понурый, но только с напуска, а затем, как только гончая станет причуивать, идет горячо и охотно, на скачках, нижним поиском. Когда же помкнет, то ведет во все ноги и верно. Зря голоса не отдает, а наоборот некоторые любят водить даже умычкой (т. е. перечить, перехватывать зверя). Паратость средней ноги. Голос ровный, с заливом и при этом (хотя и не особенно) редкоскаловат. Очень крупные и очень тонкие голоса у арлекинов встречаются редко. Злоба ко всякому зверю у арлекинов мертвая: ни зайца, ни лисицы целыми нельзя отбить даже от одной собаки; в волка же арлекины влипают положительно как пиявки». Н. П. Кишенский описывает арлекинов очень поверхностно и несколько иными, чем Губин. «Собаки среднего роста, с небольшой головой и тупой мордой; уши широкие и не длинные; глаза или оба белые или один черный, а другой белый. Масть серая или желтовато-серая в черных или бурых крапинах, даже нос пестрый; подпалины слабо-красноватые» («О руж. охоте с гончими», 1879, VII, 21). Позднее в своем «Опыте генеалогии» Кишенский добавляет, что, по преданиям, «арлекины — гончие очень рослые, сухие, поджарые, высоконогие, гоны псовистые и серпом, короткие; голоса замечательные, много с настоящим заливом; собаки хотя выносливы, но против костромских не выстоят, злобны отчаянно, азартны не в меру». Разногласия, следовательно, довольно существенны и замечаются в тупомордости, широких ушах, большом росте и качестве голосов. Тем не менее арлекины не имеют ни одного признака, указывающего на родство их с восточными гончими (89) и несомненно принадлежат к западной группе, но происхождение их представляется довольно загадочным. Известно, что «арлекинство», т. е. мраморная масть, очень часто соединенная с белоглазостью, свойственно очень многим породам собак, в особенности гончим, таксам, догам, также борзым. Следовательно, арлекинство есть только масть, а не признак особой породы гончих; и действительно, арлекины в неполном и полном «виде» (т. е. с белыми глазами) встречаются между французскими гончими, также между стэгхоундами и фоксхоундами; русским же гончим арлекинство вовсе не свойственно. Оно присуще, по-видимому, только серым гончим с черными пятнами, которые, постепенно мельчая и как бы дробясь, образуют оригинальную мраморную масть. С этой точки зрения некоторые лавераки блю-бельтоны тоже могут быть названы арлекинами в зачаточном виде, а голубая, серо-крапчатая масть гасконских гончих и очень многих легавых, надо полагать, произошла от подбора собак арлекинов, есть, так сказать, улучшенная масть, так же как кофейная — есть производная от темно-бурой, а желтая, лимонная — обесцвеченная красная. Обе мраморные масти и кофейная, даже желтая, собственно говоря, вовсе не свойственны собачьему роду и явились следствием культуры, начинающегося вырождения, главным образом от кровосмешения, близкого родства производителей, а затем могли упрочиться подбором одномастных, но не родственных производителей. Мы знаем, что кофейная масть появляется у костромских гончих вследствие кровосмешения и служит признаком вырождения. Что касается белоглазости, то это уже вторая степень вырождения, признак начинающегося альбинизма, как справедливо заметил Кишенский, который объясняет белоглазость наследственностью глаз альбиносов как отдельный признак, наподобие наследственности кривоногости у такс и наследственности особой накожной болезни у маркловских легавых, неправильно считаемой паршою. Белоглазость, кривоногость и редкая псовина на спине и верхней части шеи в этих породах были первоначально следствием болезни, а затем явились настолько устойчивым признаком, передававшимся потомству, что сделались одними из главных признаков породы. Что масть арлекинов и тем более сывороточной глаз — следствие чрезмерной кровности, кровосмешения, вырождения, доказывается тем, что, по свидетельству старинного псового охотника Кашкарова, (90) «серо-пегие гончие с черными пятнами (мушинами) часто дают потомство глухое и слепое, но уже белой масти». Сравнивая наружные признаки и внутренние качества арлекинов и фоксхоундов, мы не встречаем никаких существенных отличий между этими двумя «породами». Арлекины оказываются, из описания Губина, только несколько более злобными, вязкими, голосистыми, а по внешности более борзоватыми и с более псовистыми гонами. По этой причине нет никакого основания считать арлекинов за особую породу. Это те же английские гончие двух типов, оленегонных (стэгхоундов) и лисогонных (фоксхоундов), с незначительною подмесью русской гончей (старинной или же костромской) серо-пегой масти, которых придерживались так упорно без освежения крови, что образовалась особая разновидность (вернее, не одна, а несколько), главными и отличительными признаками которой являются оригинальная масть и порочные глаза. Подмесь русских гончих, вероятно, вместе с подбором улучшила голоса, чутье и увеличила вязкость, сказавшись только, быть может, в удлиненной шерсти на хвосте и гачах. (91) Что арлекины есть разновидность английских гончих, доказывается тем фактом, что арлекинизм, полный и неполный, встречается как у стэгхоундов, так и фоксхоундов, но по весьма понятным причинам белоглазость считается у них важным пороком, признаком вырождения и доказательством необходимости освежения крови, а так как этот порочный признак не имеет такой устойчивости, как мраморная масть, то он при правильной браковке скоро исчезает. Я склонен даже думать, что первые арлекины, попавшие в Россию, были именно такими бракованными гончими, которых англичане выдавали за новую особую породу. Во Франции, где собаководство велось всегда без правил и спустя рукава, существовала еще недавно особая порода французских арлекинов, которая и дала повод графу Лекутё к утверждению, что арлекины императорской охоты (вероятно, березниковские, т. е. несомненно англичане) происходят от этих белоглазых французов. Наконец, многие старинные русские охотники считали арлекинов только разновидностью английских гончих, а арлекинизм мастью и признаком этой разновидности. Так, например, Березников (см. выше) считал своих и смирновских арлекинов чистокровными (?) английскими гончими. Этого же мнения придерживается и С. С. Кареев, говоря о серо-пегих гончих своего дяди, «в которых есть кровь английских арлекинов, но серо-пегих оленегонных (стэгхоундов), а не тех арлекинов, которые все мраморные с красными подпалинами; эти никуда не годятся. Березниковские собаки выведены от этих арлекинов... Разноглазость появляется в моих (кареевских) собаках и теперь...» Отсюда можно заключить, что арлекины были у нас двух сортов: более крупные и голосистые, происходившие от стэгхоундов, и среднего роста и редкоскалые — от фоксхоундов.