НЕМЕЦКИЕ ГОНЧИЕ

НЕМЕЦКИЕ ГОНЧИЕ

Германским народам по пришествии их из Азии настоящие гончие вряд ли были известны. Древние германцы травлю предпочитали охоте с гончими и охотились главным образом на крупных зверей — зубров, туров, лосей, медведей и кабанов — при помощи травильных собак — молоссов, которые употреблялись и для выслеживания зверя. С настоящими гончими они познакомились не ранее V столетия через франков и бургундов, занявших Галлию и заимствовавших нравы и обычаи покоренных ими галлов. Брудастые гончие Segusius кельтийского племени сегузиев, упоминаемые в салических законах франков (V стол.), и Canis petrunculus — гладкошерстные гончие бургундских узаконений, вероятно, не вполне удовлетворяли германцев, а потому в скором времени, смешиваемые с мордашами, они образовали несколько новых пород (?), которые не столько отличались по внешности, на которую не обращалось тогда большого внимания, сколько по своему назначению, т. е. специальности и требуемым охотничьим качествам. (1) Так например, в VII веке отличали от названных гончих еще собак тех же пород, которые служили исключительно в качестве ищеек, для определения местонахождения крупных зверей, на которых затем уже пускали травильных собак более или менее легкого сложения: leutihunt — для отыскивания оленей, spurihunt — для отыскивания лосей, зубров и туров, triphunt — для кабанов. Все эти собаки были несомненными вымесками настоящих гончих с мордашами, но с преобладанием гончей крови, между тем как травильные собаки Hetzhunden были уже крупными мордашами с примесью борзых и были аналогичны современным догам. Настоящая парфорсная охота с большими стаями гончих, как во Франции, употреблялась редко, и стаями пользовались главным образом для того, чтобы загнать волков, лисиц, зайцев в тенета или же выгнать на охотников, стоявших на опушке с борзыми. Достаточно замечания, что название segusius, первоначально принадлежавшее только брудастым галльским гончим, делается постепенно как бы нарицательным именем всех гончих и в законах германских племен (алеманнских и баварских) изменяется в Seusius, в Seucis (для Leutihunt), так что Бекман и другие немецкие авторы производят это название уже от seucis, seuken — suchen, искать или sequus — folgen, т. е. следовать. После Карла Великого, при котором Франция и Германия составляли одно целое, парфорсная охота мало-помалу была забыта и гончие стали употребляться как вспомогательное средство при травле. Скачка в лесах была и не в характере германцев, и неудобна. Охота с гончими начала вновь входить в употребление после изобретения огнестрельного оружия, когда крупные звери были уже истреблены и перешли в Германию вторично из Франции, не ранее XVII века, когда немцы старались во всем подражать французам. Сначала она имела характер парфорсной, но с развитием охотничьей стрельбы мало-помалу превратилась в ружейную охоту с гончими. С прекращением парфорсных охот духовые собаки ищейки (leithunden, старинные leutihunt), с которыми подготовлялась правильная охота на заранее намеченного зверя (оленя по преимуществу), сделались излишними и заменились потовыми (Schweisshunden), обязанность которых была много проще — отыскать раненого зверя. В настоящее время такие собаки, вероятно, более распространены, чем настоящие гончие, так как Schweisshund'ы употребляются и на облавах, а ружейная охота с гончими во второй половине текущего столетия подверглась большим стеснениям и близка к полному уничтожению. Теперь она дозволяется только на участках от 5 до 10 тысяч моргенов, смотря по местности, а в некоторых странах вовсе воспрещена. Позднее открытие охоты с гончими, обречение их на девятимесячное бездействие и жизнь на псарном дворе также были причиною уничтожения многих стай. Мотивы запрещения — неправильный взгляд на гончую как на потребительницу всякой дичи, откуда и название ее Stцber. Между тем облавная охота гораздо употребительнее охоты со стайными гончими, особенно парфорсными, которые более или менее продолжительное время гонят одного зверя. Бекман весьма основательно замечает, что гончие одиночки вестфальских крестьян гораздо вреднее стайных гончих, живущих на псарне под строгим присмотром, так как охотятся в лесу (за зайцами и пр.) за свой страх. Всего более распространена охота с гончими в Северной и Западной Германии — в Голстинии, Ганновере, Вестфалии. Как было замечено, офицеры некоторых кавалерийских полков держат на общий счет стаи фоксхоундов; германское правительство поощряет парфорсную охоту, справедливо видя в ней воспитательное значение для кавалерии. В прежнее время в Германии преобладали французские парфорсные гончие, но теперь от них не осталось следа, и существующие немецкие породы (4 германских и 1 австрийская, кроме австрийской же брудастой) не имеют почти ничего общего с французскими, кроме того, что происходят от общего корня — сан-губеров. Все немецкие гончие отличаются лопухообразными плоскими ушами, небольшим или средним ростом, растянутым сложением, сравнительною псовистостью и (большинство) остромордостью. Псовистость и остромордость объясняются тем, что в образовании этих пород принимали участие собаки северного типа — аборигены страны, уцелевшие до сих пор под названием Schaferhunde, к которым немцы относят и (более редких) брудастых дворняжек — потомков настоящих брудастых овчаров. Брудастая кровь тоже до сих пор сказывается в том, что между гончими встречаются особи с жесткою шерстью, без признаков усов и бороды. Прежде в Германии были и настоящие брудастые (клокастые) гончие, но теперь они уже вовсе не встречаются. Всего вероятнее, что это потомки французских грифонов или курляндских брудастых гончих.