Русские брудастые

Русские брудастые

Хотя весьма вероятно, что обыкновенная южнорусская овчарка, отличавшаяся злобностью, употреблялась в Древней Руси для травли волков, кабанов, туров и зубров, но настоящие брудастые гончие появились в России едва ли не позднее других русских пород (старинной русской прямогонной, русской пешей, татарско-костромской с их разновидностями), не ранее начала прошлого столетия, именно из Курляндии и Литвы. В первый раз упоминается о них у Левшина в начале текущего века. В своей «Книге для охотников» (1813) он говорит: «Германские гончие собаки гонят по всем зверям, а поелику сходны к ним русские, каковы костромские и ярославские, также курляндские бородастые (имеющие густую жесткую шерсть и густые усы)». В своем «Всеобщем и полном домоводстве», написанном немного ранее (1800), Левшин говорил о них подробнее «...бородастые гончие, инако курляндскими называемые. Имеют на себе шерсть густую, клокастую, на морде или, по-охотничьи на чутье усы; на ногах они пониже, но ноги имеют толще, большею частью шестипалые и хвосты негустые, считаются нестомчивыми».

Рис. 22. Русская брудастая гончая («Охотничий календарь»)

У Мачеварианова описание брудастых гончих, как и всех пород, крайне поверхностно. «Курляндская брудастая с клокастою псовиной. Все с яркими, тонкими голосами, очень параты, но проносливы и недобывчивы». Н. П Кишенский (в «Опыте генеалогии собак») говорит о русских бурдастых только вскользь, не давая их примет. Он замечает только, что они всегда были редки и все были иноземного происхождения, причем появились у нас с северо-запада — Литвы и Курляндии, почему и назывались часто курляндскими и литовскими, почему же они были известны многим под названием тумана, решить невозможно. Ранее в своих «Записках ружейного охотника» (1879) Кишенский писал, что «знал только четырех бурдастых гончих, с которыми много охотился; это были рослые гончие серо-пегой масти без подпалин, крутоголовые, борзоватого склада, очень выносливые, с тонкими и звонкими голосами; гоняли они отлично по зайцам, но были невязки по лисице». Неизвестно, каких гончих он имел при этом в виду — курляндских или русских, так как борзоватостью они подходили к последним, а голосом к первым. У остзейских немцев и у поляков нет описания курляндско-литовских брудастых, но, вероятно, П. М. Губин прав, говоря, что эти последние составляют совершенно особую породу от русской, так как много мельче ее, головастее, прибрюшистее, тонкоголосее и пешее. По мнению П. М Губина, с которым нельзя не согласиться, порода русских брудастых гончих не имеет ничего общего с курляндскими, французскими и английскими брудастыми. Необыкновенное сходство по наружному виду (за исключением шерсти) ладов брудастой гончей с русской прямогонной, затем сходство голосов, характера, гоньбы и полаза, несомненно, доказывает, что в породе брудастых гончих преобладает кровь русских прямогонных гончих собак; исключительный же постанов задних ног (лучковатость), затем продолговатая, а не круглая лапа и, наконец, узкость черепа с прилобью, а также способность нести гон во время гоньбы, как борзая во время скачки, наводят меня, говорит П. М. Губин, на предположение, что нет ли в породе русской брудастой гончей частички крови и брудастой борзой, смешанной с курляндскою брудастою гончею. Действительно, всего вернее предположить, что эта порода образовалась скрещиванием старинных русских прямогонных гончих с курляндскими брудастыми борзыми, что доказывается описанием Губина, видевшего и имевшего много собак этой породы. «По виду русские брудастые гончие с клокастою, жесткою, как у тюленя, шерстью, с густыми бровями, нависшими над глазами, и с такими же щетинистыми усами; при этом очень крупного роста; ребристы, широки и очень мощны. Вообще русские брудастые гончие страшны на вид, но при этом необыкновенно правильны, сухи, крепкокостисты и положительно в борзых ладах. Голова большая, длинночутоватая, сухая и с прилобью, лоб узкий с заметно выдающимся остряком; подгрудка не бывает даже у осенистых собак. Основание чутья длинное, толстое и непременно ровное, не утончающееся к концу, так же как и у прямогонных гончих, и при этом развитое (подвижное). Глаза большие, черного или очень темного цвета и всегда на слезе. (13) Уши тонкие, правильные, плотно прилегающие к щекам собаки. При возбужденном состоянии она их никуда не запрокидывает, а только вздергивает кверху, как прямогонная гончая. Уши поставлены скорее высоко, чем низко. Ребра низкие, ниже локотков и бочковатые. Спина прямая, с легкой напружиной; мочи широкие, тело мускулистое, твердое; портки (черные мяса) очень развитые. Ноги прочные, сухие и крепко костистые, лапа более продолговатая, чем у гончих всех других пород; при этом также в комке, т. е. с плотно сжатыми костистыми пальцами. Постанов ног правильный, задние ноги всегда лучковаты. Задних прибылых пальцев никогда не бывает. Вообще брудастая гончая должна быть скорее высока на ногах, чем низка, но не сохастовата и не высокопереда. Стоять должна на коготках. Гон прямой, круто серповидный, во время гоньбы брудастые несут гон, как борзые во время скачки; во всяком же другом положении собаки гон держится так же, как у прямогонных гончих, только в более крутой форме серпа. Шерсть длинная, клокастая, грубая и жесткая, как у тюленя, в особенности на бровях и в усах, достигает нередко полуторавершковой длины и при этом как бы запрокинутая наперед, почти равномерно покрывает весь корпус собаки с едва заметными изменениями длины шерсти на тех же частях тела, как у прямогонных и костромских гончих; под глазами (между усами и глазом), на ушах и на ногах шерсть очень короткая и грубая, на гачах же и на нижней стороне гона пушистая, равной длины с обыкновенной шерстью собаки и также не должна представлять ни привеси, ни уборной псовины. В возбужденном состоянии у брудастых гончих на загривке только подымается шерсть, как щетина, а на шее и спине это почти незаметно для глаз. Цвет шерсти у брудастых гончих серый и преимущественно в черенках, багряно-серый, кофейно-серый, черно-серый и черный, но непременно с серым подшерстком; также бывают брудастые гончие в подпалинах и с очками. Светлых мастей, пегих и белых, никогда не бывает. Рост очень крупный (до 16 в.) как у выжлецов, так и у выжловок, которые менее выжлецов приблизительно на вершок. Характер свирепый, привязчивый к зверю, упрямый и скоросый; но, несмотря на это, брудастые гончие очень умны, необыкновенно привыкают к своему доезжачему, и хотя очень послушны ему, но тем не менее они небезопасны, так же как и русские прямогонные гончие. Полаз веселый, заемистый и на скачках совершенно одинаковый с полазом прямогонных русских гончих; ведут зверя во все ноги и преимущественно на верхнее чутье. Паратость и неутомимость страшные, но проносчивы и в жаркое время скоро зарьявают, зато в позднюю осень, по заморозкам, в болоте и по белой тропе, с первозимья брудастые гончие незаменимы. Голос у брудастых гончих очень крупный (низкий), томный (с гнусью) и у некоторых бывает с заливом. Очень тонких голосов почти не бывает, даже и у выжловок. Злоба и привязанность к зверю, в особенности к волку, у брудастых гончих мертвая, нередко длинная и безграничная. А поэтому из брудастых всегда выходили в полном смысле зверогоны. По зайцу гонят всегда неохотно и плохо, узнавши же зверя, гонять по зайцу совсем перестают. По лисе гонят хорошо, но волка предпочитают всегда как вполне природные волкогоны и вполне одиночные, за редкими исключениями (?), волкодавы...» Брудастые гончие всегда были у нас редки и встречались у немногих псовых охотников, а после освобождения крестьян почти совсем перевелись и выродились. Сохранились ли они где-либо в Польше, Литве и Курляндии — ничего не известно. О брудастых гончих Черниговского полесья упоминает Н. Вербицкий. Он говорит, что «косматые или, лучше, длинношерстные, на манер курляндских (прямошерстных), собаки эти очень похожи по виду на длинношерстную испанскую болонку (у Брема)». Они мало похожи на гончую — очень большого роста, могучего склада, очень высокопереды, с длинной, несколько острорылой мордой, висячим, круглым, средней длины ухом (даже кажущимся малым при их огромной голове), с коротким, точно обрубленным хвостом с довольно длинным подвесом. Они одномастны, дымчатого цвета с особым стальным отливом; В. говорит, что такой странный окрас он встречал только у некоторых овчарок. Собаки эти тонкоголосы, параты, очень хорошо гонят зайца и козу, по отзывам, гонят и волка. Встречаются редко, именно в Городницком у. Черниг. губ., у Д. Б-го. По-видимому, это совсем особая, неизвестная порода. На выставках брудастые гончие появлялись очень редко. На 1-й московской (1875) был показан П. В. Бахметьевым (Московской губ.) довольно типичный смычок русских брудастых, затем на выставке 1883 г. М. С. Сухотин (Орловская губ.) выставил 2 смычка, которые, как говорили, происходили от выписных (французских?), что, впрочем, сомнительно. Типичнее других был Спевак — серый, в небольших и неярких подпалинах. Другие два выжлеца были чепрачной масти, огромного роста, но головы у них продолговаты и усы, борода жидки; выжловка мелка и тоже очевидно нечистокровна.

Примечания

(1) Подласины отличаются от подпалин тем, что они того же цвета, как и общий окрас собаки, но гораздо бледнее... — (К.).

(2) Здесь Н. П. Кишенский приводит несколько подтверждающих примеров, а в примечании рассказывает о двух любопытных фактах необычайного удлинения псовины при скрещивании брудастых собак с гладкошерстными.

(3) Неизвестно, на каком основании барон Розен переводит fauve — муругий. Муругими, тес более темным окрасом на морде и ногах бретонские грифоны никогда не бывают и темномордость вообще не свойственна брудастому типу.

(4) «Je fais grand compte des chiens rougeastres brulez, ce sont chiens qui se mettent 6 toute heurte; ils chassent en tout temps; ils ont ordinairement la queue grosse et le poil gros, ils sont courageux, c'est tout feu et semblent que ces chiens le vommissent, ils ont les yeux rouges avec cela, croyez qu'ils sont de leur nature promts, lйgers, ardents, qu'ils veulent tousiours estre en exercice, s'ennuyant au chenil, ne sont jamais las, ni morfondus, vrays chiens des gentilhommes qui les mettent б toute heurte, et qui chasse 6 toute heure...»

(5) Lex Salica, VI, 1. Si quis sigusium canem magistram imbulaverit aut occident, hoc est 600 den. qui faciunt sol 15 culpabilis judicatur; Lex Burgundionum. X, 1. Si quis canem, Vetraum (борзые), aut Segutium... и т. д. В аллеманских и баварских узаконенных Segusium исковеркано в seusiu и seucem; Lex Allamanorum. LXXXIV, 1. Si quis cursale Seusiu, qui primus currit, inviolaverit 6 sol conponat, qui secundum — 6 sol; Lex Bojuvariorum, XX, 1. Si quis canem seucem, quod leitihunt dicunt, furoverit, aut similem aut ipsum reddat et 6 sol conponat.

(6) «Le roy Saint Louis estant allи б la conqueste de la terre saincte, fut fait prisonnier; et comme entr'autres bonnes choses, il aymait le plaisir de la chasse, estant sur le point de la libertй, ayant sceu qu'il auoit une race de chiens en Tartarie qui estoit fort excellente pour la chasse du cerf, il feit tant qu'б son retour il en amena une meutte en France; ceste race de chiens sont ceux, que 1'on appelle gris, la vieille et ancienne race de cette couronne» (Charles IX. Chasse royale).

(7) Название это ввело в заблуждение барона Розена, который в своей «Истории (!) гончих собак» пространно доказывает, что серые гончие Св. Людовика — русские гончие, даже были выведены из Европейской России! Татарией в XIII—XIV столетии называлась только Средняя Азия.

(8) Совершенно непонятно, почему барон Розен в своей «Истории гончих» называет вандейских грифонов породой не вполне установившеюся и говорит, что они имеют муругие отметины и что паратость их много выше (!) английских.

(9) Очень странно, что, несмотря на распространенность этой породы, граф Шабо вовсе не упоминает о ней, равно как о нивернейских грифонах.

(10) Достойно замечания что гончие Коста воспитывались небольшими стайками на соседних фермах на полной свободе. Такой режим, конечно, много содействовал улучшению породы самой в себе как в наружном виде, так и во внутренних качествах.

(11) Далее Ли сообщает, что г Каррик, директор (ловчий) знаменитой карлейльской стаи оттерхоундов с целью обновления крови последних нарочно выписал из западных (?) штатов Сев. Америки южных гончих (там уцелевших); однако, хотя эти собаки оказались замечательно сходными с рисунком южной гончей у Юатта (1840), Каррик на скрещивание не решился.

(12) По Оппиану, эти собаки были весьма невзрачного и взъерошенного вида, имели очень хорошее чутье, отлично разыскивали следы, но не гнали голосом, а подкрадывались к зайцу и ловили его на логове. Так и посейчас поступают, наприм., ирла(13) По П. М. Губину, глазами на слезе называются глаза «как бы подернутые слезою, из-за которой виднеется кровяной белок свирепого на вид глаза», т. е., очевидно, с несколько отвислою нижнею векой. ндские терьеры.