Русские гончие

Русские гончие

Охота с гончими сделалась известна на Руси значительно позднее, чем в Западной Европе. Мы знаем, что еще в Древней Руси существовали охотничьи собаки, употреблявшиеся для крупных зверей и на мелких пушных зверьков (куниц, белок), а по фрескам на лестницах Софийского собора в Киеве (сооруженного Ярославом Мудрым в ознаменование победы над печенегами) можем заключить, что это были какие-то крупные борзоватые собаки северного типа со стоячими ушами и не очень псовистые, довольно сходные с изображением собак, встречающихся на греческих античных барельефах и вазах (Duruy). Отсюда, конечно, нисколько не следует, чтобы собаки эти имели греческое происхождение, так как материал для подобного рода охотничьих псов имелся в изобилии во всей Европе и Северной Азии, где только были леса. Это были просто крупные лайки легкого склада, хотя, вероятно, и не такие борзовидные, как согостырские оленьи собаки в низовьях Лены, употребляемые для заганивания оленей в тундрах, т. е. северных болотистых степях. В Древней Руси не было полевой и степной охоты, так как вся юго-восточная безлесная черноземная равнина была занята различными кочевыми племенами другого происхождения; славяне охотились только на лесных зверей, притом по греческому и германскому способу, или методу, — с тенетами, перевесами и ловушками; собаки руссам были нужны для того, чтобы загнать лесного зверя в тенета, реже для того, чтобы замучить его продолжительной гоньбой и дать возможность охотнику убить его стрелой, копьем или дротиком. Между тем как на охоте на белку и иного пушного зверя употреблялись простым людом те же лайки, которые встречаются посейчас к северу от Волги, всюду оставив потомков в лице дворняжек, сторожевых или пастушьих собак с полустоячими ушами и закорюченными хвостами, — настоящие зверовые собаки, отличавшиеся ростом и силою, были редки, ценны и составляли достояние князей и их дружинников. Возможно, что эти ловчие собаки содержали некоторую примесь греческих охотничьих полугончих псов, привозимых ими в числе награбленной добычи после набегов на Греческую империю. Со времен принятия Русью христианства и постоянных торговых сношений с Грецией эти собаки могли добываться и мирным путем. Мы видели, однако, что всюду, начиная с Греции, даже Древнего Египта, и кончая Германией средних веков, быстрые, но недостаточно сильные охотничьи собаки; а с другой стороны — слишком тяжелые и недостаточно проворные молоссы (мордаши) не удовлетворяли требованиям древних и средневековых охотников: последние старались смешиванием этих двух пород вывести среднюю расу — крупных, сильных и вместе с тем легких, паратых собак. Как на Западе, так у нас, еще в начале средних веков должны были выделиться два главных типа охотничьих собак на крупного лесного зверя — травильных, более массивных, с значительною примесью мордашей, соответствующих Triphunts древнегерманских узаконений главным образом для охоты на кабана, и собственно гончих для охоты на более быстрого зверя, как олень, лось и зубр, от которых требовались лучшее чутье и большая быстрота, собак, аналогичных с Canes seusius, Canes cursales германцев. Что мордаши были известны на Руси до нашествия монголов, не подлежит никакому сомнению: они были, вероятно, еще более распространены во времена князей галицких и киевских, чем позднее — в эпоху татарщины, когда юг и юго-восток заградили татары, а запад и юго-запад — литовцы и поляки, надолго прекратившие всякого рода непосредственные сношения с Европой. Этим прекращением сношений объясняется самостоятельное развитие русских пород борзых и гончих, резко отличающихся от западноевропейских. Тогда как в основание почти всех охотничьих собак Западной Европы легли североафриканские породы — гончие, борзые и в меньшей степени молоссы (известные сначала египтянам, а уже потом ассирийцам), причем из туземных собак или, вернее, ранее освоившихся имели некоторое значение только брудастые гончие, — в России почти до нашествия монголов для охоты употреблялись исключительно туземные собаки северного или лесного типа в различных видоизменениях, иногда с более или менее незначительною примесью мордашей. Эти собаки были и борзыми, и гончими, и травильными, наконец, ищейками на соколиной охоте.

Рис. 39. Голос, старин. русская гончая Г. Шидловского. Большая серебряная медаль на выставке 1875 г. (Н. А. Мартынов. «Портреты собак»)

С настоящими гончими и борзыми русские познакомились через посредство татар, приведших восточных гончих из Центральной Азии и восточных борзых — от магометан Западной. Эти азиатские охотничьи собаки в различных степенях смешения с коренными, аборигенными расами — лайками образовали несколько новых русских пород гончих и борзых. Влияние же западных охотничьих собак начинается у нас только с XVIII века; тогда же проникла в Россию до того времени неизвестная ружейная охота с легавыми, которые к началу XIX столетия совершенно вытеснили особую, чисто русскую породу ищеек, их заменявших на соколиной охоте и, по-видимому, образовавшуюся из смешения лайки с меделянкой и гончей. В сущности, ищейка эта отличалась от старинной русской гончей только большею культурностью. Нигде северные остроухие собаки не имели и не могли иметь такого значения для охоты, как в России, главным образом потому, что они всегда были и сейчас служат охотничьими собаками промышленников. Из истории известно, что охота в России с древнейших времен до наших дней не подвергалась почти никаким стеснениям: всегда рядом с охотою как забавою — ловами князей и дружинников, отъезжими полями бояр и бар — существовали ловы как простонародный промысел на пушного и снедного зверя и птицу, ловля тенетами, сетями и ловушками, большею частью при помощи собак, конечно туземных. Различие состояло в том, что у князей и дружинников, охотившихся на крупного зверя, те же остроухие северные лайки были крупнее, сильнее и быстрее....

Скачать более полноге описание (202Kb)